Стикс - Страница 45

— Ну и что? — внимательно посмотрел на него Свистунов.

— И… он левша.

— А говорит, что не левша.

— Но почему подписался левой? Почему?

— А это вопрос. К тебе, между прочим.

— Хватит загадками говорить! — Он разозлился, почувствовал знакомые толчки о ребра.

И тут вдруг сообразил. Какой же дурак! А документы? Там же должны быть документы на машину! В черном «Мерседесе»! Ну, дурак! Испугался, когда нашел куртку, пистолет и права, даже не обшарил как следует «бардачок»! Он должен был как-то объяснить, откуда взялась такая дорогая машина, если бы его остановили гаишники. Не следовательское же удостоверение им в нос совать? Хотя… Надо и это проверить.

— Ладно, давай о приятном, — сказал другу детства.

— Вот так-то лучше. Что у тебя с Зоей?

— Как что? Жизнь.

— И хорошая?

— Нормальная.

— И какая она, любовь?

— А ты не знаешь?

— Знаю. Хотел у тебя экзамен принять.

— Слушай, я сегодня же пойду к Лесе и поговорю с ней.

— Да ну! — прищурил потемневшие глаза Руслан. — А не поздно?

— Еще только половина восьмого.

— Я не о том.

— Мне искренне жаль твою жену.

— Вот как?

— Но если ты любишь другую женщину…

— То теперь будешь жить так, как жил раньше я, — закончил Руслан. — Растить ребенка и бегать втихаря в любовнице. Огромное вам спасибо, господин Мукаев. Лесю мы только не спросили, как ей такие перемены в личной жизни.

— Нет, я все-таки с ней поговорю.

Он встал и решительно направился к стойке.

— Девушка, где тут у вас можно купить цветы?

— Цветы-ы?

— Нуда. Цветы. Розы.

— Розы. — Она томно и глубоко вздохнула. — Спуститесь вниз, в город, там есть магазинчик, он работает круглосуточно…

Когда выходил, Руслан Свистунов с невозмутимым видом придвинул его тарелку и аппетитно впился зубами в остывший чебурек…

…За розы выложил все, что было в кармане. Со стыдом подумал, что придется объясняться с Зоей, просить денег. Как странно: совсем не помнит бедность. Надо срочно сообразить, где раньше брал деньги, иначе полный крах. Пока шел к Лесе, постарался сосредоточиться. Очень ответственно готовил эту речь, жалея, что мало времени и приходится соображать на ходу. Надо бы сесть, продумать все как следует, каждое слово. Как ту, первую речь, что выдал Лесе по ошибке. Но собрался. Птицей вспарил на второй этаж, энергично надавил на кнопку звонка. Как бы не расплескать.

Она открыла.

— Ты-ы?! — уставилась на розы.

Не расплескал. Торжественно начал:

— Милая Леся! Всю мою жизнь… — Спохватился: не с рождения же у них любовная связь? — Всю нашу жизнь, то есть я хотел сказать, всю нашу совместную жизнь с тобой. Да, именно так: совместную жизнь. Эту жизнь я обращался с тобой… м-м-м… несколько неправильно. Не делал тебе подарков, не дарил цветов. Это плохо. Но это прошло. Теперь прошло. И сейчас, глядя на свое прошлое, хочу не только извиниться. Поверь, лучшим счастьем для меня было бы, если бы вы с Русланом были счастливы. — Перевел дух. — Да. Так. И если бы была возможность все вернуть назад, я бы отдал за это не только жизнь мою, но и все, что имею. — Черт, времени мало, надо было тщательнее готовиться! — И поверь, что я раскаиваюсь до глубины души.

— Это все?

— Да. Все, — твердо сказал он.

— Давай букет.

— Пожалуйста, — протянул цветы и так же торжественно сказал: — До свиданья, Леся. Навсегда.

Она взяла розы, задумчиво на них посмотрела, окунула лицо туда, в пышные лепестки, понюхала. Потом вдруг размахнулась и изо всей силы хлестнула его букетом. По одной щеке, по другой… Еще раз, еще.

— Несколько неправильно! Несколько неправильно! Хам! Подлец! Несколько неправильно! Негодяй! Урод! Да что это на тебя нашло?! Несколько неправильно! Вон! Убирайся! Вон! Несколько неправильно! Ха!

Он скатился с лестницы, чувствуя, что кое-где на щеках остались царапины, и царапины эти кровоточат. Господи, что он теперь скажет Зое?! Что с кошкой дрался?! Где? В засаде? О господи! Черт их поймет, этих женщин!!!

— Зоя, за что, Зоя? — жалостливо спрашивал он у жены через полчаса, вздрагивая от прикосновения чего-то щипучего к свежим царапинам. — Я только хотел с ней по-хорошему расстаться. За что?

— Бедный ты мой дурачок. Лежи спокойно, не дергайся. Ну как же ты, Ванечка, поглупел! Ты же совершенно перестал понимать женщин.

— Да?

— Ну конечно! Сиди ты теперь дома, со мной, бедный мой дурачок. Красивый дурачок. Очень, очень красивый…

Чмокнула в лоб, поправила сбившуюся прядь курчавых черных волос и снова чем-то ледяным, щипучим.

— Ай! Но я же этого и хочу! Зоя!

— Что, Ванечка? Что, милый?

— С тобой. Хочу с тобой.

— Как ребенок, в самом деле! А где ж тот сильный мужчина? Иван Мукаев?

— Большой Хэ? — жалобно спросил он.

Зоя громко рассмеялась:

— Эх ты! Ладно, молчу. Бедная, бедная Леся!

— А я?

— Ты просто глупый и беспомощный осленок. Боюсь, что в такого и я бы не влюбилась.

— Что-о?

— Шучу, Ванечка, шучу. Куда ж нам с тобой деваться?

И Зоя снова прислонила к его лицу холодный комочек ваты.

Ближе к полуночи

— Вы прямо как на работу сюда.

— Ничего не поделаешь: веду расследование.

— Что, пропал хозяин? — Охранник кивнул на «Мерседес».

— Вроде того.

— А ключи тогда откуда?

— А ты знаешь про то, что материалы следствия к огласке запрещены?

— Извините.

Отошел. Почему опять попал в его смену? Неужели пойдет сплетня? Ну и черт с ней. Открыл дверцу, заглянул в салон. Вдруг появилось неудержимое желание прокатиться на этой машине. Но куда? Просто гнать ночью по пустому шоссе? Удавил в себе глупое мальчишеское желание, сел не на водительское место, а справа открыл «бардачок». Конечно, документы на машину оказались там. Надо было еще в прошлый раз сообразить. Оказывается, Иван Александрович Саранский ездил на этой машине по доверенности. Черный «Мерседес» принадлежал какой-то фирме. ЗАО «АРА». Все, как положено: печать, подпись, юридический адрес. Есть ниточка, за которую надо тянуть. Что это за «АРА» такая, чем занимается? Почему доверила какому-то Саранскому ездить на дорогой, просто супердорогой машине?